Робототехника все активнее входит в повседневную жизнь человека. Машины помогают людям как в мирной жизни, так и на поле боя. Об основных тенденциях развития отечественных роботов в интервью «Интерфакс» рассказали руководитель Национального центра развития технологий и базовых элементов робототехники Фонда перспективных исследований (ФПИ) Олег Мартьянов и заместитель генерального директора ФПИ Игорь Денисов.

— ФПИ ведет работу по созданию демонстратора сверхавтономного необитаемого подводного аппарата. Удается ли выдерживать сроки проекта, определена ли схема энергетической установки такого аппарата? Какими характеристиками он будет обладать?

Игорь Денисов: Это проект «Сарма», техпроект мы завершаем в июне, определена схема деления, обоснованы составные части. Проект движется по утвержденному графику. Это комплексный проект, у него много характеристик. Его изюминка – энергетическая автономность, запас хода должен будет составлять порядка 10 тысяч километров. Исходя из этого должны работать и все системы навигации, связи и обеспечения.

«Железо» будет появляться поэтапно. Сначала оно будет работать на классических аккумуляторах, дальше для увеличения автономности будут использоваться иные движители, которые сегодня находятся на этапе обоснования возможности изготовления, исходя из заложенных сроков и стоимости проекта.

— Какие задачи этот аппарат сможет решать в будущем?

Игорь Денисов: Мы ориентированы на решение задач оборонного класса, хотя и с точки зрения гражданской области такой аппарат найдет область применения. Смысл понятен: автономный аппарат не требует большого количества межоперационных сервисных операций. Ушел на три месяца, вернулся с необходимой информацией из-под воды.

— Собран ли аппарат «Витязь»? Начались ли его испытания? Какими характеристиками он обладает?

Игорь Денисов: «Витязь» собран. Испытания запланированы на конец мая, сейчас он транспортируется к месту их проведения на Север. Это сверхглубоководный аппарат с автономностью в сутки, расчетная глубина погружения – 12 километров. В конце лета он будет транспортирован на Дальний Восток для контрольных испытаний.

— Что такое проект «Тайга»?

Олег Мартьянов: Речь идет о применении роботов для обеспечения нормальной и безопасной жизни в нашей стране. Одной из своих задач мы видим участие в формировании рынка робототехники. Работу мы начали с беспилотных летательных аппаратов, совместно с Ассоциацией разработчиков БПЛА «Аэронет» и администрацией Томской области мы ведем работу по организации опытного района по применению беспилотников для решения задач народного хозяйства. На первом этапе эксперты проанализировали рынок, задач, которые заказчики – «Газпром», «Лукойл», «Роснефть», «Россети», МЧС, кадастровые службы, Сбербанк, медики – могли бы выполнять с помощью БПЛА. Например, иногда инкассаторам приходится ехать сотни километров, чтобы попасть на другую сторону реки в банк или в магазин, хотя по прямой беспилотник мог бы проделать этот же путь за пять минут. Но здесь нужно решать ряд задач, как технического плана, так и касающихся нормативно-правовой базы. Для отработки мы решили на примере одного района в Томской области реализовать подобный проект.

Мы проанализировали возможности наших разработчиков, выявили много перспективных направлений работы. Например, лидар для поиска повреждений трубопроводов весит около 30 килограммов, поэтому сегодня он устанавливается на вертолет Ми-8 для разведки, беспилотника подобного у нас нет. Поэтому стоит задача – сделать БПЛА под такую нагрузку или разработать новый лидар, чтобы выполнять такую работу на существующих аппаратах с наименьшими затратами.

Еще один пример – доставка медицинских препаратов в удаленные населенные пункты, к которым в силу отсутствия нормальной дорожной инфраструктуры затруднен доступ в период распутицы или летом, когда отсутствуют ледовые переправы. Беспилотник мог бы решать задачу отправки небольших партий жизненно важных лекарств, что выгоднее, чем использовать вертолет или внедорожники. Для этого сегодня достаточно решить нормативно-правовые вопросы.

С 27 по 29 мая в Томске мы запланировали проведение соревнований беспилотников для решения подобных народно-хозяйственных задач.

— Каким вы видите дальнейшее развитие проекта?

Олег Мартьянов: Нашими экспертами ведется оценка перспектив развития региональной инфраструктуры, по итогам будут определены места базирования аппаратов, перечень инфраструктурных объектов для обеспечения взаимодействия операторов БПЛА со службами организации воздушного движения, потому что появление беспилотных летательных аппаратов в среде пилотируемых средств воздушного движения – это один из самых сложных вопросов. Необходимо решить проблему увязки полетов БПЛА на высотах, используемых малой авиацией МЧС и других служб. Необходимо решить вопрос управления аппаратами, потому что по нынешним правилам ИКАО, беспилотник не может управляться вне прямой видимости оператора. К концу июня мы должны подготовить предложения по решению этих вопросов. В дальнейшем предусмотрено формирование проектного офиса в администрации Томской области, который будет развивать наш совместный бизнес-план в разрезе административных решений, наша зона ответственности – развитие соответствующих технологий.

— Аппараты для полетов уже есть?

Олег Мартьянов: Соревнования в Томске покажут, насколько существующие модели подходят для выполнения этих задач и подскажут, в каком направлении нужно двигаться. Аппаратов разных много, самое сложное – объем и тип полезной нагрузки, способы и типы передачи информации от аппарата человеку.

— Перейдем на сушу. Некоторое время назад у всех на слуху был антропоморфный робот FEDOR, которого в какой-то момент даже научили стрелять с двух рук. На каком этапе работа над ним сейчас?

Олег Мартьянов: Мы закончили проект FEDOR, но не бросаем и стараемся осуществлять его научно-техническое и научно-методическое сопровождение. Часть результатов, полученных в ходе работы с ним, переданы в «Росатом», который активно развивает антропоморфную тематику в робототехнике. Это нужно для выполнения работ, связанных с большим риском, без захода человека на опасную территорию.

Речь идет об утилизации ядерных отходов. Раньше эту работу делали люди вручную, рискуя получить дозу радиации, сейчас появилась возможность выполнять ее роботами. Наши наработки «Росатом» использует для создания своей платформы, на основе которой появятся серийные роботы, которые будут работать на ядерных могильниках для сортировки и утилизации отходов. Когда они формировались, туда сваливалось все подряд от листа бумаги до автомобиля. Сейчас это нужно рассортировать и утилизировать.

Другая часть нашей работы передана в «Роскосмос». Мы ведем работу по подготовке к первому полету в космос, мы рассчитываем, что это получится.

— Ведутся ли работы в России над созданием автоматизированной подлодкой с вооружением на борту? Насколько это направление перспективно и интересно военным?

Игорь Денисов: В прямом виде мы пока таких проектов не обсуждали, а в общем, очевидно, что пребывание человека под водой, в космосе, в огне – нежелательно, поэтому прогресс движется в сторону робототехники.

— В каком виде существует сейчас робот «Нерехта»? Военные ранее заявляли о его принятии на вооружение. Он будет иметь модульные боевые части с различным вооружением или единый боевой модуль? Будет ли вариант с тяжелым вооружением?

Олег Мартьянов: Она проходит апробацию в министерстве обороны, подтверждает все свои заявленные характеристики, и мы очень надеемся, что она получит свое дальнейшее продолжение.

Сейчас мы также занимаемся формированием экспериментальной наземной робототехнической платформы, она носит условное название «Маркер». На ней мы планируем отрабатывать вопросы, связанные с использованием составных частей робота и развивать темы, связанные с техническим зрением и групповым управлением.

— Как вы оцениваете перспективы создания антропоморфных роботов в интересах военных? Насколько это оправдано, например, для выполнения задач в особо опасных условиях: на передовой или в тылу противника, чтобы заменить бойцов Сил специальных операций?

Олег Мартьянов: Вопрос создания антропоморфной техники сегодня актуален, если мы говорим о необходимости уберечь человека от агрессивной или опасной среды. Сегодня уже есть решения, которые позволяют отправлять робота, например, в атомный реактор, чтобы человек мог посмотреть на происходящее внутри, и предпринять какие-то действия при помощи дистанционного управления. Поэтому мне кажется, что перспективы антропоморфной робототехники в армии и у других заказчиков достаточно хорошие.

Если же говорить об искусственном интеллекте и самостоятельном принятии решений машинами, то этот вопрос еще нескоро станет актуальным.

Например, военным был бы интересен робот-сапер. До создания полностью самостоятельной единицы, которая сама бы прибывала на место и проводила разминирование, пока далеко, но у нас уже есть комплексы для утилизации неразорвавшихся боеприпасов, когда человек удаленно в специальном костюме управляет манипуляторами робота.

— Когда человечество дойдет до ситуации, когда в очередном военном конфликте между собой сойдутся в бою не живые люди, а роботы, управляемые людьми или действующие самостоятельно?

Олег Мартьянов: С одной стороны, это кажется фантастикой, с другой – мы все чаще видим примеры такого рода конфликтов. НАТО уничтожило Югославию, не вводя войск на эту территорию, применяя интеллектуальное оружие. Заменить человека на поле боя можно не только сухопутными наземными боевыми машинами, нужно говорить и об «умных» боеприпасах, которые далеко летят, находят цели, распределяют их между собой и уничтожают. Это уже реальность. Развитие этих технологий позволит удалять людей все дальше от поля боя.